Иркутская область определилась с приоритетными проектами
27 декабря 2013
Иркутская область – один из ключевых регионов России, на который федеральные власти возлагают большие надежды. Поддержка новейших производств в авиационной промышленности, выведение из тени лесозаготовок, инвестиции в туризм и транспортный кластер – все это должно привести к ускоренному развитию региона. Губернатор Сергей ЕРОЩЕНКО рассказал корреспонденту «НГ» Савелию ВЕЖИНУ о том, как наполнить бюджет дотационной области, как проводить перестановки в управленческой команде и нужно ли иркутянам ждать китайцев.
– Нет, изначально, когда я только начал работать в должности главы региона, сказал, что главная роль губернатора – управленческая. И его команда должна быть сформирована не из людей, которые исторически занимают те или иные кресла, а из профессионалов, которые способны решать те или иные задачи. И я смотрю, кто как добивается поставленных целей. Мы достаточно хорошо поработали в сфере экономики и при помощи министерств, благодаря координированной работе добились того, что с рядом предприятий у нас выстроены перспективные отношения, это, например, «Илим», «Роснефть», «Иркутская нефтяная компания». Есть серьезные сдвиги в Минстрое. Однако, подводя предварительные итоги работы, я иногда вижу, что некоторые люди по объективным параметрам не выполнили поставленных задач. Поэтому их следует поменять, попытаться наладить взаимосвязи между министерствами. Увольнения, перестановки – это тоже часть управленческого процесса. Причем замена чиновника не обязательно должна выглядеть как «охота на ведьм» или увольнение «за что-то». Когда подыскивается специалист под конкретные задачи – это нормальная цивилизованная работа. Кстати, то же самое происходит и с губернатором. Ему тоже отводится временной ресурс, устанавливается задача и ему не дадут засиживаться. Я публично объявляю свои цели, и если они не будут достигнуты, я и сам уйду со своего поста. Какой смысл тратить время? И эта ответственность перед людьми меня постоянно держит в тонусе.
– Будут ли создаваться новые министерства или ведомства?
– Важно, чтобы сейчас, невзирая на возникающие иногда межведомственные противоречия, та команда, которую мы набрали, старалась достичь результата. От перестановки слагаемых сумма не меняется.
– В России хорошо известна обстановка в Байкальске, а как планируется изменять ситуацию в моногородах, которые менее знамениты, – Усолье, Саянске? Как повлияет на них закрытие градообразующих производств?
– Мы планируем индивидуальный подход к каждому из таких городов. Там ситуации различны. В Саянске, например, комбинат существует, производство рентабельное, предприятие развивается – строится стадион, спортивный комплекс. Потому мы будем поддерживать Саянск в плане социальной сферы – и по детским садам, по дорогам. А вот в Усолье – совсем другая обстановка. Там в свое время были сделаны большие ошибки в инвестиционной стратегии, что привело к тому, что существующее производство «Усольехимпром» было уничтожено, а нового, современного не появилось. На сегодняшний день мы с «Роснано» обсуждаем создание там производства солнечных батарей. Но только этим мы не ограничиваемся – ведем переговоры о создании центра нефтегазохимии вместе с «Роснефтью» или о другом подобном предприятии. В Усолье уже есть готовые квалифицированные кадры, их не надо привозить, не надо учить. И, конечно, мы готовы предоставить инвесторам налоговые льготы на нефть, на газ, на прибыль, на имущество. Мы сейчас ведем переговоры с бизнесом и говорим о строительстве во многих городах новых производств, а также о возрождении старых предприятий. Надо сказать, что этот год дал нам хороший опыт по возрождению производств. Это и соглашение с «Роснефтью», которое позволяет организовать в Ангарске современное химическое производство. Группа «Илим» в Братском районе построила на базе старого новый завод, который в плане экологии более современный, чем прежний завод братского лесопромышленного комплекса. Причем этот процесс мы не только контролируем. Затраты в финансом отношении ложатся и на региональный бюджет. Ведь для того чтобы территория возрождалась и развивалась, мы обязаны не только дотировать и давать льготы, мы там должны строить дороги, создавать другую транспортную инфраструктуру. Например, чтобы развивался Усть-Илимск, нужно восстановить там аэропорт. Ведь это последний современный аэропорт, построенный в Советском Союзе, но за последние десятилетия он был уничтожен. Теперь мы его восстанавливаем, а на это требуются и средства, и время. Время – очень важный фактор, который нельзя не учитывать. Если ничего не делать, постепенно будет уничтожена инфраструктура, потом исчезнет в целом технология, и в результате продолжат умирать целые города или производства.
– Иркутская область, Республика Бурятия и Забайкальский край выступили с инициативой создания нового крупного аэропорта Восточной Сибири. На каком этапе сейчас реализация этой идеи и реально ли ее воплощение?
– Это важнейшая работа – создание единого авиационного узла в Восточной Сибири, – и другого пути нет. Еще недавно говорили о создании двух аэропортов – в Бурятии, но на самом деле это просто невозможно. Надо учитывать объективные предпосылки для развития авиации – пассажиропоток, платежеспособность населения, спрос, развитость инфраструктуры. А в Иркутской области есть возможность и потенциал для развития крупного авиаузла – например, базовое авиационное предприятие, авиастроительное и авиаремонтные предприятия. И процесс уже идет, сейчас ведется работа по передаче необходимых для проекта объектов. Пока не быстро происходит, поскольку необходимо объединить сложный имущественный комплекс, это дело займет какое-то время. У нас есть средства, создана корпорация развития, подобраны партнеры, и как только мы получим объекты в региональную собственность, сразу же приступим к строительству нового терминала в нашем базовом порту. И уже после этого будем добиваться строительства нового аэропорта под Иркутском, обосновывая это увеличением пассажиропотока. На вложенный бюджетный рубль мы планируем привлечь 10 рублей инвестиций – это очень важно для проектов подобного рода.
В целом мы за последнее время от деклараций перешли к конкретным проектам и действиям. Например, в 2016 году мы закончим дорогу на Байкал в Листвянку – а ее лет 20 строили и не меньше обещали. Байкальский комбинат закрыт, с весны там начнет работать производство по утилизации отходов, а значит, уже скоро можно будет говорить о масштабном развитии туризма. Это все тоже повлияет на развитие авиации в регионе.
– То есть речь идет не только о строительстве аэропорта, а о восстановлении существовавшей инфраструктуры?
– Раньше подобные громкие идеи имели подспудно одну цель – освоение бюджетных средств. А сегодня мы обращаем внимание на эффективность и экономическую целесообразность проекта. Строительство нового аэропорта – это правильная идея, но только при том, что в регионе будет увеличиваться пассажиропоток. Взлетно-посадочные полосы на Ольхоне, в Братске, в Тайшете имеют право на существование, но чтобы они работали – необходим единый комплекс, который сейчас будет создаваться. Сейчас мы не хотим, чтобы под видом красивой идеи создания авиаузла разбазаривались бюджетные средства, как происходило раньше.
– Вы сказали о новом терминале, так ли он необходим региону?
– Речь о терминале «Иркутск-новый», он нам необходим для того, чтобы мы говорили о каком-то развитии авиации в регионе, внедрении новых стандартов и затем об обосновании строительства нового аэропорта. Но просто построить терминал – мало. Когда мы думали о развитии туристической зоны, речь шла о 50 пятизвездочных отелях. А пока в Иркутске нет ни одного такого, нам еще многое предстоит сделать. Но имея такую запредельную стоимость билета Иркутск–Москва, как сейчас, сложно говорить о развитии туризма. Если человеку из Центральной России и с Урала дешевле лететь в Швейцарию, чем на Байкал, то он отправится в проверенную Европу кататься на лыжах. Необходим новый стандарт, который позволит конкурировать с уже имеющимися игроками и перенаправить на Иркутск пассажиропоток, например сделать терминал удобным транзитным пунктом. Когда у нас самолеты обслуживаются по полтора-два часа, а в Пекине 20–30 минут – из этого тоже складывается стоимость авиабилета. Если мы привнесем современные технологии, это позволит участвовать и в глобальной конкуренции.
Плюс мы начали развивать региональную авиацию – сеть местных аэропортов. Мы восстанавливаем Усть-Илимский аэропорт и уже организуем туда первые рейсы. Когда мы будем строить новый аэропорт для Иркутска, планируется, что он будет равноудален от областного центра, Усолья, Ангарска, и эту агломерацию мы будем создавать активнейшим образом. Где еще, как не в Иркутске, должен появиться авиаузел? У нас сохранился полный цикл техобслуживания, летно-испытательные участки, квалифицированные летчики, которые налетали десятки тысяч часов. Есть и вертолетный отряд. Однако конкуренция, повторюсь, велика – есть наши Чита, Улан-Удэ, Красноярск, а недалеко китайские Далянь и Пекин, которые переваривают огромное количество пассажиров. Потому нам нужно привнести новые технологии – в декабре приезжали корейцы, с которыми мы проводили ряд переговоров. Мы не будем придумывать велосипед, а привлечем консалтинговую компанию, которая оценит наш проект развития авиации в регионе.
– Раз уж заговорили о туризме – многие города региона называют себя «столицей Сибири», и Иркутск в последнее время уже именуют «исторической столицей», намекая на то, что областной центр потерял былое значение. Город может посоревноваться с соседями?
– И исторически, и по геополитическому положению, и по инфраструктуре, и по кадровому потенциалу Иркутская область уникальна. Можно смело брать любую сферу. Например, у нас в пределах трех часов лета – 350 миллионов туристов в Китае. Мы определили юг Байкала в качестве кластера для развития туризма, уже действует корпорация развития, посредством которой мы можем давать налоговые льготы – нулевые остатки налога на прибыль, имущество – это интересно бизнесу. И можем уже сегодня отчитываться по этому кластеру: есть Кругобайкальская железная дорога – резидент РЖД, есть горнолыжная трасса – резиденты РУСАЛ и Сбербанк, появляется гостиничный комплекс. По сборам НДФЛ мы сейчас – одни из лучших в стране. В позапрошлом году у нас бюджет был меньше, чем у Кемеровской области, а на сегодняшний день мы далеко впереди. На 21 миллиард мы увеличили вложения в социальную сферу – это 20 с лишним детских садов, квартирные комплексы, дороги. Скачок ожидается в нефтяной отрасли, можно много привести других примеров. И у нас ресурс не исчерпан, надо лучше работать. Да, у нас есть определенное отставание в инфраструктуре, управленческом потенциале, но многое дает нам гандикап в конкуренции. Я не хотел бы принижать соседние регионы, но у нас есть все шансы опередить их.
– Вы ведете микроблог в Twitter, открыты для СМИ, на ваш взгляд, каждый чиновник должен вести себя подобным образом?
– Открытость не самоцель. Для меня важно, чтобы чиновник, когда занимается своим делом, ставил перед собой цели и чтобы люди их понимали. Если человек претендует на поддержку граждан, он должен объяснять им, что делает, к чему идет. У губернатора много задач, и без поддержки населения выполнять их невозможно. Потому нужно использовать все ресурсы для связи. Я больше люблю прямое общение, вероятно, для многих было открытием, что губернатор, выходец из крупного бизнеса, ранее не замеченный в публичности, готов к такому формату. Надо сказать, что целевая направленность бизнеса и политической работы – абсолютно разная. Для политика ведь важно слышать то, что до него пытаются донести его избиратели, их возражения и сомнения. И я благодарен тем людям, которые приходят ко мне с вопросами. Потому что в регионе много домыслов, конкурентной борьбы, и нужно суметь разобраться в ней и все интересы направить в нужно русло.
– Федеральными властями Дальнему Востоку отводится важная роль в реализации прорывных инновационных проектов. В связи с этим важен вопрос привлекательности региона для иностранных инвесторов. Что может сделать область более интересной для притока инвестиций из-за границы?
– Иркутская область – это опорная территория для развития России. Одна гидроэнергетика и опережающее инфраструктурное развитие региона дорогого стоят. Недавно мы заключили 30 с лишним соглашений с инвесторами. У нас не случайно развивается нефтегазовый сектор – получив преференции, нулевую ставку НДПИ на газ и нефть, одна только Иркутская нефтяная компания выходит на планку в 3 миллиона тонн нефти, «Верхнечонскнефтегаз» добьется еще больших результатов. В итоге мы можем сказать, что мы газ подведем в Усть-Кут в 2015 году. Не будем ждать, когда «Газпром» заключит соглашение с китайцами по трубе, ждать 2025 или 2029 года и отапливать мазутом территорию, которая физически расположена на газе. Мы через преференции, закон о гарантиях и корпорацию развития активно подталкиваем инвесторов к сотрудничеству, продвигаем новые разработки. Например, международный проект по созданию ближне-среднемагистрального пассажирского самолета МС-21. Он действительно идет по графику, даже с небольшим опережением. Сейчас производятся элементы устройства, создаются цеха, и есть надежда, что в 2015 году начнутся летные испытания этого современнейшего самолета, создаваемого на современном производстве. И это не случайно – мы дали для завода нулевую ставку налога на прибыль, на имущество, он получил 100 миллиардов рублей таким образом. Имеющиеся у нас соглашения позволяют контролировать то, что происходит на производстве даже по зарплатам и в социальной среде. Проекты по газовой генерации тоже жизненно необходимы и перспективны. Да, ранее мы развивались так, что важнейшей была гидрогенерация, надо это использовать и дальше – у нас Богучанская ГЭС скоро выйдет на проектную мощность. Но локальная газовая генерация позволяет более экономно использовать ресурсы и делать более доступной электроэнергию. Будет строиться БАМ – а этот проект тоже утвержден, без достаточных энергоресурсов поднять этот проект будет невозможно. Все эти идеи будут развиваться на территории Иркутской области, смогут положительно влиять на развитие региона, и в них могут участвовать иностранные инвесторы. Мы хорошо осознаем наши конкурентные преимущества и будем их использовать, понимая свои перспективы. Нас иногда упрекают: когда вы льготируете бизнес – теряете налог на прибыль сегодня. Но каждый месяц мы видим, что на производстве МС-21 набирают рабочих, оснащают современнейшее оборудование, и понимаем, что это даст результаты в будущем.
– Какова ситуация с населением региона, стабилизировалась ли его численность?
– Раньше Иркутская область показывала отток в 30–40 тысяч человек в год. А сегодня есть превышение рождаемости над смертностью, а вот по миграционному оттоку есть отрицательный баланс порядка 10 тысяч, но это данные прошлых лет, по 2013 году данные будут позже. Мы стараемся удержать людей в регионе, и небезуспешно. Когда у нас средние зарплаты по региону 28–29 тысяч рублей, в медицине 38 тысяч, в образовании 27–28, мы в этом отношении даже имеем преимущество с соседними регионами. Но к этим цифрам и таким мерам я бы настороженно относился. Ведь искусственно кого-то задерживать, подрисовывать цифры нет необходимости. Надо создавать комфортные условия, в которых люди хотели бы жить в Иркутской области, предоставлять им возможности для развития, и тогда не придется никого привязывать к региону придуманными мерами.
– Удается ли справляться с неконтролируемым вывозом леса за рубеж?
– Знаете, мы недавно добились того, чтобы речь в Москве зашла о дополнительных дотациях для определенных категорий пассажиров Иркутской области. Но у нас есть и крайне обеспеченные люди. Цена билета до Москвы в бизнес-классе доходит до 140 тысяч, и при этом заполненность самолета полная. Казалось бы, почему? Мы первое место занимаем по отгрузке леса – 28 миллионов кубометров. При этом в бюджет при всех наших усилиях поступает несколько миллиардов рублей. Причем до недавнего времени поступало 86 миллионов рублей. Притом что цена за кубометр – 300 рублей, на приоритетных проектах – 26 рублей, а на границе лес идет уже по 3 тысячи рублей за кубометр. А возврат НДС этому «леснику» – который, может быть, находится в Китае – 3 миллиарда. Мы стараемся изменить ситуацию. Недавно при помощи федеральных органов провели операцию и завели одно из первых уголовных дел по поводу контрабанды леса, правда, формально это явление называется по-другому. Во время одной операции за одну ночь изъяли леса на 2 миллиарда рублей. Да, у нас еще есть богатые «лесники», которые могут позволить себе полететь в бизнес-классе. Но мы постараемся, чтобы поток леса был поставлен на контроль, торговые операции проводились в рамках закона и махинации прекратились.
– Каковы отношения с Китаем и мигрантами из КНР?
– Китай – огромный рынок, близость к которому тоже является конкурентным преимуществом Иркутской области. Нужно только соблюдать паритет в отношениях. Не думаю, что нужно панически бояться Китая, там достаточно много хороших технологий, которые перебазировались из Западной Европы. Нужно многое брать у Китая, все самое лучшее, и мы ведем переговоры, собираясь наверстать отставание в развитии. Например, в сфере энергетики можно закупить китайское или корейское оборудование, но тогда нам нужны и коды, и ключи от него. КНР нужно рассматривать как важного партнера. При этом не могу сказать, что проблема с нелегальной миграцией из Китая стоит достаточно остро. Китайцев в Иркутской области немало, их высылают, но проблема с мигрантами свойственна сейчас всему миру. Не стоит локализовываться на региональных понятиях, а смотреть, какие тенденции по всей планете. Китайские мигранты есть во всех соседних странах – это общая тенденция. В Иркутской области они оказывают влияние на рынок труда, но далеко не решающее.
Независимая газета
| По объёму инвестиций Приангарье в СФО уступает только Красноярскому краю | Продлённая льгота |
